Возможно, об этом знают все. Что, где и когда. Но только вы видели, как это происходило на самом деле. Только вам повезло оказаться «за кулисами» этого события и теперь вы можете поделиться этим со всеми.
А стыдно-то как, братцы!
Александр Кривенков
В 1991 году - журналист "Заполярной правды"
В дни так называемого путча, в августе 1991-го, в Норильске не строили баррикады, по улицам не ездили танки, однако кое-кому пришлось пострадать «по линии ГКЧП». Во всяком случае, главный редактор «Заполярной правды» Тамара Орлова лишилась своего поста, видимо, за недостаточную преданность демократии. И ведь я приложил к этому руку! Утешает, что исключительно по глупости, а, упаси бог, не по подлости какой. Но, увы, - было. Рассказ об этом, наверное, что вроде попытки принести запоздалые извинения, и – просто повествование о том, как оно все случилось.
Мне кажется, что в ту пору головы чуть ли не всех норильчан были заполнены каким-то демократическим угаром, в связи с чем, даже эту самую голову сложить за эту самую свободу было не жалко. Когда нам с Игорем Домниковым (помните этого самого талантливого, на мой взгляд, журналиста Норильска тех лет?) другой наш коллега, Юра Гладыш, рассказывал о своем участии в «обороне Белого дома», о том, как в последнюю ночь кто-то из соратников Ельцина вынес ему автомат, мы, как пацаны - завидовали. Завидовали, что не были там, рядом с тем самым танком, на котором Ельцин, как Ильич с броневика… Это я к тому, что даже человек исключительного ума (я Домникова имею в виду) мог дать маху.
В дни «путча» в Норильске вроде бы ничего не происходило: люди смотрели «Лебединое озеро», горком партии молчал в тряпочку, разве что местные демократы распускали невнятные слухи о том, что начальник гарнизона, командир размещенной в Норильске авиадивизии, имеет приказ в случае чего брать власть в свои руки. Наша «Заполярка», кажется, разместила на своих страницах какие отзывы трудящихся из других городов (они, действительно, приходили по телетайпу) о поддержке ГКЧП, но, с другой стороны, была размещена и моя информашка, написанная после разговора по телефону с кем-то из «Комсомолки», что, дескать, прогрессивная-то общественность это дело не приветствует, и что в столице все за демократию и уверены, что она победит.
Но когда эта самая демократия, действительно, победила, то в мятущихся душах самых присамых прогрессивных журналистов, включая меня, что-то забродило. Мы не выполнили свой долг, не дав должный отпор! Мы не призвали народ к… ну, к чему-то не призвали! В общем – буря назревала.
И тут меня зовет к себе глава города (или как он тогда назывался?) Василий Федорович Ткачев, пообедать тет-а-тет (не путать с одноименным рестораном, все происходило в его же кабинете – опять же - не путать с одноименным рестораном) И вот в ходе этого делового приема пищи Василий Федорович делится со мной своими мыслями по поводу того, что главред «Заполярки» проявила себя в эти дни, как… в общем, плохо проявила. И дальше норильскому информационному рупору с таким руководителем жить нельзя, а вот если бы газету возглавил такой умница с правильной ориентацией (во всех смыслах), как я, то ему бы была оказана вся возможная ткачевская поддержка. Надо полагать, что на самого Ткачева тоже кто-то сверху наехал за то, что он недостаточно боролся за демократию, и мэр решил принести в жертву всего одну женщину.
Почему я в главные? Вроде бы ни по должности, ни по авторитету я еще не достиг того уровня, чтобы претендовать на такой пост. И хотя польщен был до крайности, но ума хватило удовлетвориться приватным обедом, сказав Ткачеву, что в составе редакции имеются здоровые, прямо таки здоровенные силы, которые справятся с этой работой получше, чем я, а я со своей стороны постараюсь этому всячески содействовать. И посодействовал. Причем, совершенно «бесплатно», из идейных то есть соображений.
Почва, как я говорил, была уже удобрена праведным народным гневом, и поэтому весть о том, что «мэр за нас» была встречена с ликованием и вывела редакционный народ не на улицы, а прямо в кабинет главного редактора. И там мы, причем моими далеко не сахарными устами, предъявили Тамаре Михайловне Орловой ультиматум: уйти по-добру по-здорову…
Дальше еще месяца три, кажется, тянулась вся эта канитель. Я летал на деньги, собранные коллективом, в Красноярск на переговоры с тогдашним руководителем управления по печати (сегодня я на его месте с тем мной – пусть и не наглым, но очень мальчишкой – и разговаривать бы не стал). Наш ответственный секретарь Валерий Ронин, празднуя свой юбилей, даже не пригласил на него Тамару Михайловну, хотя до этого был с нею в самых добрых отношениях – вот как накалился-то от демократического жара, а ведь далеко не мальчишка уже был!.
Приглашенный на собрание коллектива Василий Ткачев, вместо того, чтобы окончательно размазать главного еще редактора по стенке, был, к моему удивлению, весьма миролюбив, ограничившись выводом, что, дескать, «коллектив сам вполне способен решить свою дальнейшую судьбу»… А и действительно, чего стулья-то ломать, если вся редакция уже все для себя решила? Политик! Я, помнится, тогда с благородным пафосом вещал о том, что изгоняем мы нашего руководителя не за то, что она гэкачепистка (а кто так скажет, будет иметь дело со мной!), а потому как она не смогла в нужный момент указать коллективу верный курс, и вот теперь должна за это ответить. Половина редакции писала заявления об уходе, намекая тем самым, что на самом деле все ждут того же от Тамары Михайловны … В общем – доконали.
Тамара Орлова не пропала, пошла своим путем, кажется, докторскую защитила и все у нее было потом в порядке. Возглавивший газету, совсем молодой тогда, Игорь Астапов впоследствии стал одной из самых заметных фигур в норильском медиа-сообществе, поэтому, избрав его, мы, можно сказать, сделали правильный выбор. Так, может, оно все и к лучшему? Может быть. Только вот стыдно почему-то до сих пор. Хорошо еще, что за глупость, а не за подлость. Во всяком случае, что касается меня – это точно.