Забастовку организовали
В1988 году по стране прокатились забастовки на горных предприятиях — бастовали в Воркуте, Донбассе, на многих предприятиях Кузбасса. Считалось, что благополучный Норильск подобного избежит. И даже когда в Норильск осенью 1988 года приезжал Михаил Горбачев, забастовка по-прежнему оставалась чем-то из области шуток.
Говоря о сопротивлении партийной номенклатуры пере-стройке, Горбачев пошутил: «Вы их, товарищи, снизу, а мы их — сверху!» Позже много раз вспоминали эту фразу генсека и говорили, что сам Горбачев подсказал идею решения трудовых конфликтов для норильских горняков.
18 февраля на руднике «Октябрьский» в результате обвала плохо закрепленной кровли погибли четыре горняка — Игорь Савватеев, Владимир Воробьев, Геннадий Голендухин и Иван Ряков. При проведении спасательных работ еще один участок кровли обвалился, и погиб горноспасатель Полев, а двое его коллег с тяжелыми травмами попали в больницу.
Поводом для забастовки стало то, что при начислении компенсаций семьям погибших горняков бухгалтерия стала применять ограничения на начисления «полярок». Коллеги погибших отказались после смены выходить из рудника — правда, через несколько
часов уступили уговорам. Была создана рабочая группа, которая заявила, что не намерена снимать ограничения на начисления «полярок».
Чтобы успокоить горняцкие массы, было решено 7 апреля провести профсоюзную конференцию горнорудного управления. Но путем всяких ухищрений из повестки дня убрали вопросы о разработке новых тарифов и переводе работающих на рудниках на выгодный бригадный подряд. Это стало последней каплей.
3 апреля ночная смена горняков «Октябрьского» (около 300 человек) отказалась подниматься на поверхность. За сутки забастовка распространилась по всему рудному Правобережью: теперь уже бастовали на «Комсомольском», «Маяке», «Таймырском». Включились в забастовку работники «Ангидрида» и рудника известняков. К вечеру 4 апреля под землей бастовали уже 1100 человек. В течение суток работа всех горных предприятий Норильского комбината оказалась парализована из-за забастовки. Выступления рабочих оказались полной неожиданностью для руководства. Поначалу пытались создавать бригады проходчиков из сотрудников горнорудных управлений, говорили о возможности переброски ударных бригад горняков из Казахстана.
5 апреля в Норильск прилетела чрезвычайная комиссия во главе с министром цветной металлургии Владимиром Дурасовым и секретарем краевого комитета КПСС Олегом Шениным. Комиссия предложила начать переговоры и прекратить забастовку. На следующий день часть горняков приступила к работе, но на «Октябрьском» и на «Таймырском», главных горнорудных предприятиях Норильского промрайона, продолжали бастовать. Нехватка руды уже стала сказываться на работе других предприятий. В отчаянии комиссия предала огласке совершенно секретные данные о потерях от суточного простоя предприятий комбината, надеясь на сознательность горняков.
К тому времени вокруг мятежных рудников курсировали рабочие патрули, сформированные с целью «недопущения диверсий». Никто не понимал, что нужно делать и как решать
ситуацию. Когда на рудниках решили отключить подземные телефоны, по которым бастующие общались с семьями, это чуть не привело к массовым беспорядкам в самом городе — все решили, что бастующих сейчас будут выкуривать из-под земли газом.
Перелом наступило 8 апреля. Большая часть бастующих горняков поднялась на поверхность. Их встречали как героев, хотя все были вымотаны до предела — и те, кто бастовал, и те, кто вел переговоры. Во время их заключительного раунда председатель профкома ГРУ (горнорудного управления), не закончив фразы, заснул прямо в кресле и проспал исторический момент: подписание протокола, в котором союзным министерствам
давались поручения тщательно рассмотреть требования забастовщиков.